Глава VI

Владикавказская епархия в период

с 1904 до 1917 года

1. Преосвященные Гедеон и Агапит, епископы Владикавказские и Моздокские

После перемещения на Кишиневскую кафедру епископа Владимира (Сеньковского) в 1904-1908 годах Владикавказскую епархию возглавлял епископ Гедеон (Покровский), а с переводом последнего - в 1908-1911 годах - епископ Агапит (Вишневский). О семилетнем периоде управления епархией этих двух архипастырей сохранилось мало архивных документов.

Преосвященный Гедеон (Покровский) прибыл во Владикавказ 5 сентября 1904 года. Известно, что сентябре-декабре 1904 года он совершил несколько поездок по епархии, преимущественно по русским приходам Терской области. Во время знакомства с епархиальной жизнью он пришел к выводу о необходимости дальнейшей активизации православной миссии в епархии.

Желая дать ей новое направление, 28 января 1905 года Владыка Гедеон издает через Духовную Консисторию предложение следующего содержания: "Для лучшей постановки миссионерского дела в нашей епархии и особенно в виде развития приходской миссии, я нахожу необходимым учредить в Владикавказе миссионерский комитет, в котором должны сосредоточиться и решаться все дела, касающиеся миссионерства" . В состав Комитета вошли: в качестве председателя протоиерей Братской Церкви Иасон Мамацев, епархиальный наблюдатель священник И.Орехов, священник Вознесенской церкви И.Попов, священник Константино-Еленинской церкви П.Власов, миссионер Кормилин, миссионер Сквозников и сотрудники миссионеров Павлов и Семенов . 7 марта в присутствии епархиального архиерея состоялось первое заседание Миссионерского Комитета.

С миссионерской целью 1 октября 1906 года при Свято-Никольской церкви города Петровска (ныне город Махачкала) открыто Общество ревнителей Православия. Это общество было первым во всей обширной Дагестанской области .

По просьбе духовенства в феврале 1905 года при Владикавказском Михаило-Архангельском кафедральном соборе епископом Гедеоном была учреждена епархиальная библиотека с читальным залом для любителей духовно-нравственного чтения. В основу этой библиотеки легла личная библиотека священника Иоанна Попова, известного церковного публициста, постоянного автора "Владикавказских епархиальных ведомостей" .

Самым же важным делом епископа Гедеона как епархиального архиерея стало преобразование Ардонской миссионерской Семинарии в обычную. С 1905 года преосвященный Гедеон вел интенсивную переписку с Учебным Комитетом и Синодом о необходимости преобразования Семинарии. В частности, он указывал на то, что за последние годы ни один осетин, окончивший Ардонскую Семинарию, не поступил на службу в Духовное ведомство, а дети русского духовенства, желающие стать священниками, не могут получить образование, так как их в другие Семинарии не принимают.

После нескольких ревизий Синод, согласясь с доводами Владикавказского преосвященного, предложил изыскать дополнительные средства на преобразование Семинарии у себя в епархии. 27 февраля 1907 года на состоявшемся во Владикавказе экстренном съезде духовенства было решено собрать необходимые средства, на которые указывал Святейший Синод, путем обложения приходов дополнительным налогом.

Переписка продолжалась в течение всего года. И только 30 сентября 1908 года последовал указ о преобразовании Ардонской Семинарии в епархиальную .

В период управления епархией епископа Гедеона в 1908 году по поручению Синода епископом Тамбовским Иннокентием (Беляевым) была проведена единственная за всю историю епархии ревизия епархиального управления . К сожалению, архивного дела о ревизии не сохранилось.

Время управления епархией преосвященного Агапита (Вишневского) , епископа Владикавказского и Моздокского, ознаменовалось учреждением 22 сентября 1910 года во Владикавказской епархии кафедры викарного епископа.

Необходимость викарного епископа была обусловлена особым положением епархии. При немногочисленности православного населения (около 500 тысяч человек) епархия занимала значительную площадь (более 120 тысяч кв.км.), что делало недоступными многие приходы в отдаленных уголках. Да и соседство полуторамиллионного мусульманского населения, десятков тысяч сектантов и раскольников, проживавших здесь, требовало особого архиерейского попечения о православных.

В связи с этим епископ Владикавказский и Моздокский Агапит и местное духовенство обратились в Святейший Синод с ходатайством об учреждении в епархии викариатства, причем предлагали на месте изыскать необходимые средства для его содержания .

Епископом Пятигорским, викарием Владикавказской епархии, 22 сентября 1910 года определен архимандрит Арсений (Смоленец) , бывший до этого настоятелем Белынеческого второклассного монастыря Могилевской епархии. Хиротония архимандрита Арсения состоялась 24 сентября 1910 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Местопребывание викарного епископа было определено во Второ-Афонском монастыре близ Пятигорска с назначением его настоятелем этой обители.

Управление епархией епископ Агапит осуществлял, кроме викария, еще при помощи Благочиннического совета. В этот совет входили все 14 благочинных Владикавказской епархии. Из 14 благочиний 10 были русскими, 3 - осетинскими и одно - единоверческое . В 1911 году в епархии числилось 217 приходов, на которых служили 8 протоиереев, 200 священников (из них 7 состояли на диаконских и псаломщических вакансиях), 1 протодиакон, 2 иподиакона, 42 диакона (из них 12 состояли на вакансиях псаломщиков) и 165 псаломщиков .

2. Высокопреосвященный Питирим (Окнов), архиепископ Владикавказский и Моздокский

4 октября 1911 года на Владикавказскую кафедру был переведен архиепископ Питирим (Окнов) .

В годовом отчете, который пришлось составлять архиепископу Питириму в 1911 году, была помещена докладная записка епископа Пятигорского Арсения о положении осетинских приходов, в которой говорилось: "Состояние горских и вообще осетинских приходов не может быть изображено с такой рельефностью, с какою можно изображать состояние русских приходов. В последних религиозно-нравственный уровень жителей меняется в зависимости от духовной мощи пастыря и некоторых других условий: в одном приходе можно с радостью подчеркнуть хорошее церковное пение, в другом церковное служение, в третьем проповедь и т.п., в горских приходах религиозная жизнь дала лишь слабые, чахлые отростки. О таком совершении богослужения, которое производило бы действие на дух народа, нечего и говорить: нет церковных хоров, нет даже псаломщиков, способных более или менее порядочно исполнять свои обязанности; при этом ни для кого не тайна, что осетинские священники крайне редко совершают Божественную Литургию. [...] Церковной проповеди в горах собственно нет - говорить некому, так как народ в церковь не ходит и храмы пустуют, даже в Пасхальную утреню; правда, осетинское духовенство обращается к народу в различных случаях, когда замечается скопление народа, и борется против обычаев. Справедливость требует сказать, что борьба с проявлением язычества и магометанства в осетинской среде для священников крайне тяжела. [...] "сауджин" (священник) стеснен влиянием на народ тем, что он лицо не авторитетное в селении, в глазах осетин является одним из чиновников, появившимся вместе с русским владычеством" .

Вскоре после своего приезда во Владикавказ Владыка Питирим предпринял ряд поездок по епархии, которые завершились только к 28 января 1912 года. В это время появляются первые рапорты Владикавказского архипастыря в Святейший Синод, составленные им самим. В одном из рапортов преосвященный Питирим писал: "Вступив в управление разноплеменной и разноязычной паствой Владикавказской епархии, я, С Божией помощью, успел ознакомиться с положением дел в этой епархии. С чувством особой грусти пришлось убедиться в том, что положение Православия в настоящее время особенно печально в осетинских приходах епархии. Как официальные дела, производящиеся в епархиальном управлении, так и непосредственное ознакомление с осетинскими пастырями и заслуживающими доверия местными деятелями убедили меня в том, что местному архипастырю весьма необходимо обратить свое особливое внимание на православную Осетию и, ради сохранения для Святой Церкви нашей осетинского народа, в возможно скором времени принять некоторые меры, дабы, пока еще не поздно, хоть сколько-нибудь улучшить безотрадную в религиозном отношении жизнь в Осетии.

По внимательном обсуждении всего дела, мною созван был в г. Владикавказе съезд осетинских пастырей, как горских, так и плоскостных. При добром братском содействии лучших сил русского духовенства, при участии почтенных общественных деятелей из осетин съезд этот, к великому моему утешению, весьма серьезно отнесся к разработке предложенных мною вопросов и выработал целый ряд мер для улучшения миссионерского дела и урегулирования церковно-приходской жизни в Осетии" .

Указываемый Владыкой съезд духовенства собирался во Владикавказе 4-6 февраля 1912 года. В нем приняли участие ректор Ардонской Семианрии архимандрит Пимен (Белоликов), протоиерей кафедрального собора Капитон Александров, Владикавказский городской голова Г.В. Баев, преподаватель гимназии И.П.Бигаев, епархиальный наблюдатель протоиерей И.Орехов. Председательствовал на съезде архимандрит Мелхиседек. Среди вопросов по улучшению миссии среди горцев поднимался вопрос о переводе епархиальной Семинарии из Ардона во Владикавказ, с возрождением в Ардоне миссионерской Семинарии. Однако решение этого вопроса осталось без последствий.

После съезда 16 апреля 1912 года для "ближайшего заведования церковноприходской жизнью и религиозно-нравственным просвещением осетинских приходов епархии, а также для руководства клиром этих приходов" архиепископ Питирим учредил Пресвитерский совет .

Необходимость нового органа управления при епархиальном архиерее вызвана тем, что в осетинских приходах не везде службы совершались на народном языке. Причинами этого являлась как халатность самих осетинских священников, так и нехватка богослужебных книг. Пресвитерский совет, в свою очередь, образовал специальную комиссию по переводу недостающих книг .

С миссионерской целью архиепископ Питирим предлагал изменить статус викарного епископа. "Для того, чтобы поднять на должную высоту все приходы Осетии вверенной мне епархии, - отмечал Владикавказский преосвященный, - необходимо, по моему мнению, поручить все осетинские приходы ближайшему и непосредственному руководству особого полномочного лица, высокого и авторитетного, которое бы могло постоянно и неуклонно вести как пастырей, так и паству осетинскую по пути христианского совершенствования. Таким лицом естественно должен явиться преосвященный викарий Владикавказский, но не с пребыванием его в Пятигорске, где в нем нет особой нужды, а в центре Осетии - Ардоне, где он может занимать и должность ректора Семинарии, тогда сам собой отпадет и острый вопрос о содержании его" . Владыка Питирим в память об особой осетинской епархии, находившейся под окормлением преосвященного Гаия (Такаова), предлагал викария именовать "Моздокским". В лице такого викария, считал архиепископ Питирим, "Осетия получит непосредственного ближайшего руководителя своей церковной жизни, ходатая, печальника и защитника ее религиозно-просветительских интересов" .

В искренности беспокойства Владыки Питирима об осетинских приходах трудно усомниться, это видно, например, из того, что он изучал осетинский язык и в горских приходах совершал службы на понятном для горцев родном языке.

Во время управления епархией архиепископа Питирима 17 апреля 1912 года викарием Владикавказской епархии, епископом Пятигорским вместо преосвященного Арсения (Смоленца) стал владыка Давид (Качахидзе) . Преосвященный Давид был памятен тем, что часто совершал богослужения в различных приходах Владикавказской епархии, особенно в районе нынешних Кавказских Минеральных Вод.

Возвращаясь к личности архиепископа Питирима как Владикавказского архиерея нельзя не согласиться с характеристикой, которую ему дал митрополит Мануил (Лемешевский): "Был деятельным администратором и опытным архипастырем. Доступный и ласковый, с врожденной деликатностью, он был любим своей паствой во всех епархиях, где он служил" .

3. Преосвященный Антонин (Грановский), епископ Владикавказский и Моздокский

22 декабря 1913 года на Владикавказскую кафедру был назначен епископом Антонин (Грановский). До этого Владыка находился на покое в Сергиевой пустыни Петербургской епархии. Анатолий Левитин в своих "Очерках истории Русской церковной смуты" приводит рассказ епископа Антонина об обстоятельствах его назначении во Владикавказ: "22 декабря 1913 года говорит [император Николай II - иером.А.] Николаю Саблеру: ну, я вижу, Антонин - хороший человек, так позаботьтесь о нем, устройте на службу. Стали думать, куда меня деть - хотели в Уфу, да потом вспомнили, что Елизавета Федоровна, великая княгиня, там монастырь построила - может приехать - и нашли другую дыру, куда меня сунуть - Владикавказ" .

Имя нового Владикавказского епископа было широко известно церковной общественности благодаря активному и ужасающему по последствиям участию преосвященного Антонина в Комиссии по выработке правил о свободе печати, а также сочувствию революционному движению 1905-1907 года, поэтому его определение во Владикавказ не осталось незамеченным. В одном из богословских журналов была помещена статья под названием "Преосвященный Антонин, епископ Владикавказский и Моздокский". В ней писалось: "Всем петербуржцам, посещавшим организованные с разрешения высшей духовной власти в 1903 году религиозно-философские собрания, памятны те живые и в высшей степени остроумные отповеди, какие преосвященный Антонин давал выступавшим в этих собраниях нео-язычникам и нео-богословам. Равным образом и церковные проповеди преосвященного Антонина всегда затрагивали те или другие события нашей общественной жизни и давали им иногда оригинальное освящение. Пользуется преосвященный Антонин и славой как талантливый публицист" .

Получив сообщение о назначении, епископ Антонин не сильно торопился во Владикавказ, так как прибыл туда лишь на 53 день после издания императорского указ. За это время он побывал в Полтаве, где посетил Духовные Училище и Семинарию, в которых в свое время обучался . Задержка с прибытием во Владикавказ нового архиерея не могла не беспокоить паству. Первый номер "Владикавказских епархиальных ведомостей" в 1914 году, как бы пытаясь найти уважительную причину опозданию Владыки, сообщал своим читателям: "Новый Владикавказский Владыка известен как большой библейский ученый и знаток всех древних (особенно еврейского) и новых языков. Еще на академической скамье преосвященный Антонин изумлял своих товарищей огромной трудоспособностью и любовью, с какой он изучал тяжеловесные фолианты, приготовляя свое кандидатское сочинение "Книга пророка Варуха. Ее оригинальный текст и переводы". Это сочинение преосвященный Антонин представил затем в дополненном виде на соискания степени магистра богословия, в какой и был утвержден 15 января 1903 года (…)

Пребывая на покое, преосвященный Антонин просиживал целыми днями в Императорской публичной библиотеке по изданию нового своего обширнейшего труда "Притчи Соломона". Но при этом преосвященного Антонина нельзя назвать сухим отвлеченным ученым, знающим только кабинетную работу над древними книгами и оторванным от жизни. Нет, все движения общественной жизни и мысли последнего времени находили в нем свой отклик" .

Во Владикавказ епископ Антонин прибыл 13 февраля 1914 года. На вокзале его встречало городское духовенство, глава Владикавказа Гаппо Баев и множество народа. После приветственных речей и молебна в Михаило-Архангельском кафедральном соборе преосвященный Антонин удалился в свои покои. В них он находился до вечернего приема и ужина, устроенного владикавказским духовенством в честь нового Владыки. Так прошел его первый день во Владикавказе.

В течение трех лет епископ Антонин пребывал на Владикавказской кафедре. Скудость архивных документов не позволяет охарактеризовать его деятельность в полноте, а равно и восстановить его личное отношение к владикавказскому периоду своей жизни.

Известно, что епископ Антонин был знатоком и тонким ценителем церковного пения. Он, обладая красивым голосом (басом), хорошо пел, а в студенческие годы участвовал в Академическом хоре, "составляя его украшение" .

Неотъемлемой чертой, характеризующей его как Владикавказского архипастыря, являлась любовь к совершению богослужений, во время которых он часто выходил на церковный амвон петь вместе с народом, "чем молящиеся", по его словам, "воодушевляются, и получается величественное, могучее славословие Господа "едиными устами и единым сердцем"" .

По окончании богослужений он разучивал с народом церковные песнопения, а так же благочестивые стихи и канты. "Сам пропоет указанное песнопение, а потом предложит всем. Первый раз робко подтягивает народ, а дальше по призыву: "С Божией помощью смелей!" раздавалось стройное, мощное пение" - вспоминал участник одного из подобных народных хоров .

Кроме общего пения епископ Антонин был любителем грандиозных шествий. Он устраивал продолжительные по времени крестные ходы. Например, 11 мая 1915 года из Владикавказа в Свято-Троицкий мужской монастырь двинулся один из таких крестных ходов во главе с правящим архиереем.

Преосвященный Антонин так доносил в Священный Синод об обстоятельствах этого необычайного двадцатикилометрового шествия: "При совершении благочестивого паломничества, для одушевления богомольцев, под моим руководством во все время пути пелись всеми сопутствующими церковные песнопения по особым книжкам, к этим случаям мною изданными. Получалось умилительное зрелище, впереди были несомы хоругви и другие святости из всех градских церквей, - далее тянулись две ленты духовенства, мною возглавляемого, а по сторонам и сзади - тысячи богомольцев - паломников. И все это религиозное шествие оглашало воздух одушевленным пением хвалы Богу.

По прибытии в монастырь я обычно совершал Божественную Литургию с сонмом духовенства на открытом воздухе, ввиду тесноты маленького храма новооснованной обители. Потом во время отдыха, я беседовал и с народом, сидевшем на траве, и с другими паломниками, располагавшимися в монастырской трапезной или гостинной, назидая или уча петь благочестивые песнопения" .

Епископ Антонин на свои средства купил и собственноручно роздал народу несколько пудов пряников, сахара, конфет и чая .

Отпраздновав день Святого Духа в Троицком монастыре, Крестный ход тем же путем вернулся во Владикавказ.

Грандиозный Крестный ход был и в следующем 1916 году, он шествовал в город Моздок к чудотворной Моздокской иконе Пресвятой Богородицы. Расстояние от Владикавказа до Моздока составляло более 100 километров.

Преосвященный Антонин часто посещал приходы епархии. Архипастырские визиты преосвященного Антонина "представляли апостольское шествие архипастыря к свое пастве, чтобы в годину переживаемой народной скорби дать в молитвенном общении, в слове наставления и назидания, духовное утешение" .

Трудно подвергать сомнению искренность желания епископа Антонина к общению со своей паствой. Его проповеди всегда произносились экспромтом. Они были сообразны происходившим накануне событиям и состоянию слушающих. Свои поездки преосвященный Антонин готовил заблаговременно. Он лично составлял брошюрки, которые во множестве раздавал грамотным прихожанам. Чаще это были сборники церковных песнопений и духовных кантов .

Активность верующих в церковной жизни епископ Антонин считал показателем серьезного отношения приходского священника к исполнению своего пастырского долга. Она, прежде всего, должна была выражаться в общем пении за богослужением . Особо жаловал епископ Антонин детские хоры. Юным певцам после службы он раздавал конфеты, пирожные, фрукты и апельсины .

Случалось, что Владикавказский епископ был недоволен посещениями приходов, как, например, станицы Александрийской. В предложении Духовной Консистории в 1914 году Владыка писал: "При посещении мною станицы Александрийской я усмотрел вещественное и духовное запустение. После ряда станиц, где церкви одушевлялись общим народным пением, эта была, кажется, первая на моем пути церковь немых, пением церковным хвалу Бога воссылать не наученных, и сего церковного обычая дичившихся, а псаломщик тянул жилы ненужными партесами. В алтаре в левом углу я увидел какой-то сарафанный запон, которым завешен рукомойник, горнец кадильный и прочее. Так обыкновенно бабы в деревнях завешивают в избах помойные кадки. За девять лет состояния при храме настоятелем священник Протасий Лавров не приложил заботы хозяйственный угол алтаря оградить прилично и святого места достойно. В особом месте в алтаре я увидел священные сосуды сваленными в кучу, как лом у старьевщика, вместо того, чтобы быть им расставленными на полочках в порядке и аккуратности, обвязанными платками или одетыми в чехлы. Тут же в алтаре в сундуке, предназначенном для хранения риз, поверженном на пол в неряшестве, я увидел в пыльном футляре напрестольное Евангелие. Богослужебный журнал веден способом, не внушающим веры к своей правдивости. Священник Протасий Лавров покрылся пылью беспечности и неряшливости" . В результате, вполне правомочно, отец Протасий был отчислен за штат. Настоятелем в станицу Александрийскую "для освежения прихода, для снятия насевшего на облик прихода праха запустения" был перемещен из станицы Павлодольской священник Леонид Белоусов.

Каким был правящим архиереем преосвященный Антонин, хорошо видно из его предложений, кратких записок, в которых он обычно описывал те чрезвычайные ситуации, с которыми ему приходилось сталкиваться, и указывал пути их преодоления. Например, каково было отношение Владикавказского епископа к святыне, можно судить из следующего предложения: "На днях явился ко мне один молодой священник для перемены антиминса. Вошел в зал и подает мне платяной сверток, оказалось, он передает мне святой антиминс, завернутый в илитон и согнутый чуть не в трубочку. На мой вопрос, почему он без епитрахили и поручей, и как он вез дорогой святой антиминс, вложенным ли в Святое Евангелие, или нет, священник ответил, что он этого порядка не знал, а когда пред отправлением обратился за указанием к благочинному, то благочинный наставил его словами: "вези его просто так". Порядок действования в сих случаях должен быть такой. Когда определится надобность представлять епископу антиминс для перемены на новый, то священник антиминс, завернутый в илитон, вкладывает в Святое Евангелие малого размера, опускает его в сумочку, надевает сумочку на грудь и так везет его дорогой с собой. Являясь к епископу, священник надевает епитрахиль и поручи и в таком облачении передает епископу святой антиминс, вложенный в Святое Евангелие. Тот же молодой священник, спрошенный мною, как он ходит со святыми дарами причащать больных на дому, - ответил, что Святые Дары он несет в сумочке на груди, а епитрахиль свернутый под мышкой. В этом случае надлежит действовать так: священник надевает епитрахиль и поверх нее сумочку со Святыми Дарами, и так совершает свой путь. Придя к одру больного, священник надевает сверх сего поручи, и, в епитрахили и поручах, преподает Святые Тайны болящему" .

Появление электрического света и его широкое применение привело к тому, что настоятели городских и станичных приходов стали широко использовать это новшество, но, как обычно, тут же проявились крайности, на что не могло не обратить внимание епархиальное начальство. "Свет в церквах имеет троякое значение, - писал епископ Антонин: физическое, догматическое и нравственное, то есть он служит для устранения темноты, он представляет нам истину, что "Бог живет во свете неприступном" (почему свет зажигается и днем, так сказать, для усиления естественного света), и наконец, горение с его живым колыханием огонька и поглощением горючего вещества означает живую теплоту нашего сердца и жертву нашего усердия, нами отдаваемую Богу, жертву всесожжения. Для первых двух целей весьма пригоден электрический свет, но для последней цели он не годится. Тут допустимы только восковая свеча и масло.

Не очень давно, по частным желаниям отдельных лиц, электрический свет нашел новое применение в церквах - иллюминационное. Стали электрическими лампочками, и притом разноцветными, украшать иконостасы и отдельные иконы. По-моему, здесь происходит обмирщение и унижение святыни. Это то же самое, что у католиков статуйные изображения Божией Матери в костелах одевают в платья последней парижской моды. Икона есть святыня, высшая красота ее - духовная: отображение и вмещение в ней подобия и силы изображенного на ней лица, украшать ее разноцветными электрическими лампочками, лампионами, - это достойное сожаления стремление внутренний духовный смысл иконы заменить мирским житейским эффектом" .

Далее соответственно изложенным соображениям Владикавказский Преосвященный предлагал настоятелям и старостам в этом вопросе руководствоваться следующими положениями:

1) электрический свет им разрешался во всех паникадилах, люстрах, бра и прочих приспособлениях для освещения темных пространств;

2) электрический свет допускался на иконостасах, не в качестве иллюминаций, а только там, где лампадки возжигать трудно. При этом рекомендовалась рефлекторная установка лампочек, при которой лампочки оказывались невидимы для стоящих в храме;

3) не допускалась иллюминация и лампочки перед иконами и в царских вратах. Все цветные лампочки подлежали удалению.

А чтобы впредь избежать недоразумений при всяком случае проведения электрического света в церкви должна была представляться через благочинного епархиальному начальству подробная схема для "просмотра и одобрения" .

Большой соблазн для духовенства представлял появившийся во Владикавказе кинематограф. "До сведения моего дошло, - писал преосвященный Антонин 17 сентября 1915 года, - что местное города Владикавказа и приезжее духовенство посещает кинематографические представления. Предписать секретно наличному духовенству через благочинного под личную расписку каждого, а духовенству округов под ответственность благочинных, кои имеют словесно объявить священнослужителям, что при посещении города Владикавказа воспрещается посещение кинематографов" .

Увлечение духовенства кинематографом отражало их духовно-нравственное состояние. К сожалению, оно не было на высоком уровне, что видно также из следующего: "При посещении мною, в недавнем объезде епархии, домов священников, я в жилищах их находил музыкальные инструменты, граммофон, картины слишком реалистического типа, но не видел нигде божниц и святых углов, обильно украшенных иконами. Между тем, дом священника не только по складу жизни в нем, но и по внешней лепосте, должен собой изображать домашнюю церковь. Когда я у многих священников просил показать комнату, где они молятся Богу, они приводили меня или в пустой кабинет, или еще хуже, в спальную комнату к кровати, где вверху, над кроватью в углу, сиротливо пряталась одинокая икона, даже не озаряемая светом лампады" .

Серьезной проблемой в период окормления Владикавказской паствы епископом Антонином явилось широкое распространение сектантской проповеди в епархии. "Из всех сект, существующих во Владикавказской епархии, самой опасной для православных является, безусловно, баптизм. Массовые переходы православных в эту секту в 1905-1911 годах в некоторых городах и станицах Терской области, как, например, в Пятигорске, Моздоке, Грозном, - свидетельствуют, что в лице баптизма на Владикавказскую епархию ополчился в своем диком фанатизме страшный и сильнейший враг" .

Получив, не без участия в свое время епископа Антонина, свободу проповеди, сектанты предпринимали решительные меры по совращению православных. Так, например, пресвитер Владикавказской общины Савельев имел обыкновение приезжать в села с хором певчих, причем православные заблаговременно оповещались о приезде "миссионера". В период с 1905-1911 года наблюдался особый наплыв в приходы всякого рода "братьев и сестер". В 1911 году некая Агафья Ивановна Капранова объехала почти все приходы епархии; своими проповедями она так увлекла народ, что православные наполняли сектантские собрания даже в будни .

Успех этой деятельности был настолько очевиден, что в 1915 году в епархиальном журнале с тревогой констатировалось: "В Терской области баптизм занял самые удобные позиции для своего распространения. Например, мельницы, маслобойни, просорушки, ссыпное дело в станицах и селах большей частью в руках сектантов. Чтобы не быть голословным, укажу на станицы: Прохладную, Карабулакскую, Слепцовскую, Старопавловскую, поселок Ново-Кременчугский" . Даже в кафедральном Владикавказе, где обычно служило образованное духовенство и находились Духовные учебные-заведения, вопрос сектантского прозелитизма стоял остро. "Владикавказские баптисты ведут усиленную пропаганду своего лжеучения, - писалось в отчете миссионерского Михаило-Архангельского братства, - действуют смело и решительно, что видно, например, из того факта, что свою молельню они перенесли на Евдокимовскую улицу, близ кафедрального собора, на свои собрания зазывают православных, которых во множестве можно встретить в баптистских молитвенных домах каждое воскресенье" .

Не лучше дело обстояло и в горной Осетии. Появление сектантства среди осетин преимущественно связано с миграционными процессами, начавшимися в первом десятилетии XX века. Тогда многие горцы уезжали на заработки в Северную Америку, где знакомились с учением, а в большей степени с бытом американских баптистов. Бедняков осетин не могла не прельстить зажиточность новых знакомых, которую они связывали именно с исповедуемой ими верой. Стали появляться и единичные случаи крещения осетин в американских баптистских собраниях. Возвращаясь на Родину, часть совратившихся скоро раскаивалась в своем малодушном поступке, целью которого было желание получить материальную помощь или хорошо оплачиваемую работу у своих единоверцев. Другая часть отпавших продолжала оставаться в своем заблуждении, распространяя баптистское учение среди своих родственников и соседей.

Все эти печальные свидетельства указывали на то, что методы православной противосектантской миссии были едва ли не безуспешны. Единственный епархиальный миссионер не справлялся с возложенной на него задачей. Поэтому приходилось констатировать, что "пропаганда сектантства вообще, в особенности же баптизма, в Владикавказской епархии не ослабевает, а усиливается, и совращения православных не прекращаются, среди же духовенства зараженных сектантством приходов немало лиц, к миссионерской деятельности не подготовленных" .

Церковные власти активизировали миссионерскую работу. В 1914 году во Владикавказской епархии, кроме епархиального миссионера Виктора Тихвинского, было назначено еще 6 окружных. Они выбирались духовенством на благочиннических съездах и утверждались епархиальным архиереем. На окружных миссионеров возлагались обязанности посещать приходы и хутора, зараженные сектанством, произносить в них проповеди, оказывать помощь приходскому духовенству в организации собеседований, проводить миссионерские курсы.

Назначение окружных миссионеров и их деятельность оказались безрезультатными. Окружные миссионеры были приходскими священниками, выполнявшими еще и другие послушания, например, делопроизводителей уездных отделений Епархиального училищного совета, учителей прогимназий и школ. Они оказывались не в состоянии существенно повлиять на миссию в округе.

Выход из создавшейся ситуации церковные власти видели в том, чтобы каждый приходской священник, церковнослужитель и член приходских братств и попечительств был готов дать достойный ответ сектантам. "С целью ознакомления пастырей Владикавказской епархии с приемами противосектантской полемики, дабы дать им возможность и средства стойко бороться с натиском сектанства, с благословения Преосвященнейшего Антонина, епископа Владикавказского и Моздокского, на средства Михаило-Архангельского братства были устроены во Второ-Афонском монастыре близ Пятигорска краткосрочные (с 20 по 26 июля) пастырско-миссионерские курсы. […] На курсы было вызвано в качестве слушателей 16 священников и 1 псаломщик. Лекции на курсах читали: епархиальный миссионер и окружные миссионеры - священники П.Путятин и П. Свавицкий. Руководил курсами епархиальный миссионер" . Слушатели собирались на занятия два раза с 9 до 14 часов и с 18 до 22 часов.

С 3 по 6 ноября подобные миссионерские курсы проводились для пастырей Осетии. Их необходимость обусловливалось появлением сектантов среди осетин. В этот период приходская жизнь в горной Осетии характеризовалась заметным охлаждением у осетин любви к православным храмам и православному благочестию.

Одной из причин этого являлось преобразование в 1908 году Александровской Семинарии из миссионерской в обычную. Для Осетии эта Семинария была единственным учебным заведением, из стен которой выходили не только священноцерковнослужители, но и вообще образованные осетины.

К 1914 году на осетинских приходах сложилась тяжелая ситуация. Многие священники, получившие образование в Александровских Училище и Семинарии, уже скончались, другие в поисках легкой доли оставили священнослужение и перешли на гражданскую работу.

Положение православной миссии еще более усугубилось после появления в горных аулах сектантских проповедников. Местное духовенство оказалось неспособным противостать лжеучителям. Например, священник селения Владимирское обратился в Совет Михаило-Архангельского братства с просьбой оградить его прихожан от совращения в баптизм. Проблема, сообщаемая священником этого селения, состояла в том, что на Курпских хуторах, находившихся по соседству с его приходом, жили баптисты-осетины, активно проповедовавшие свое учение.

Опасность такого рода деятельности баптистов становилась очевидной еще потому, что с 1908 года, ввиду нехватки кандидатов с семинарским образованием, для замещения священнических и учительских должностей в осетинские приходы стали рукополагать священников, окончивших лишь курс церковно-приходских школ. Духовенство оказывалось по этой причине неспособным противостать баптистским проповедникам, а епархиальный миссионер, на которого возложена противосектантская миссия, как уже отмечалось, не знал осетинского языка.

На помощь своим братьям в аулах пришло владикавказское осетинское духовенство. Приезжая из города в селения, они проводили собеседования с православными и сектантами, давали советы местным причтам по организации противосектантской миссии. Например, в уже упомянутом выше селении Владимирском священником Харлампием Цомаевым 4 и 5 октября 1914 года были устроены собеседования с прихожанами .

Кроме того, с 1 по 20 июля 1915 года в здании Ардонской церковно-приходской школы проходили курсы для псаломщиков осетинских церквей. Возглавлял курсы, на которые прибыли 21 псаломщик, известный своей миссионерской деятельностью протоиерей Николай Итониев .

Сам епископ Антонин, посещая осетинские приходы, не изменял и здесь своему правилу, много пел с народом. При совершении богослужении произносил возгласы по-осетински. Так, за архиерейским служением Литургии 3 октября 1915 года в храме селения Ардонское он "возглашал внятно и раздельно слова молитвы "Аркас уаларвай Хуцау" ("Призри с небесе, Боже"), и произносил возгласы: "Уалвантый на зардаты" ("Горе имеим сердца"), "Бузныг стам Хуцауай" ("Благодарим Господа") . После богослужения епископ продолжительное время беседовал с осетинскими старейшинами и народом.

С объявлением войны в 1914 году для России начались тяжелые испытания. С фронта стали поступать раненые, которых становилось все больше и больше. Хотя Владикавказская епархия находилась вдали от линии фронта, духовенство и миряне из патриотических побуждений вносили свою посильную помощь в деле благотворительности и христианского милосердия.

В епархии появились, кроме гражданских, монастырские лазареты во Второ-Афонском, Свято-Троицком мужских и Покровском, Георгиевском женских монастырях.

По собственной инициативе преосвященный Антонин открывает 17 октября 1914 года во Владикавказе епархиальный лазарет для раненых воинов.

Под лазарет была отведена больница Владикавказского Духовного Училища. Он представлял собой четыре больших светлых комнаты, в двух из них были палаты для 15 раненых, в двух других - амбулатория, перевязочная и столовая . Деньги на содержание лазарета поступали из епархиальных средств и специальных пожертвований, собираемых Попечительством под председательством Владикавказского епископа.

Война наложила отпечаток на весь строй общественной жизни в России. Она коснулась даже винного производства. Начальник Терской области и Наказной атаман Терского казачьего войска в сентябре 1915 года издали распоряжение, запрещающее продажу виноградного вина. Виноградное вино было необходимо для раненых воинов, потерявших много крови, а таких было немало. С другой стороны, огромные масштабы принял такой социальный порок, как пьянство. Чиновники же на местах буквально поняли изданный областным начальством запрет. В результате причтам церквей приходилось иногда чуть ли не контрабандой доставлять вещество для Евхаристии. Лишь после вмешательства правящего Владикавказского архиерея было разрешено: "церкви будут получать вино только по особому требованию причтов и только в необходимом для богослужения объеме" .

В первый год своего пребывания на кафедре епископ Антонин по обычаю всех Владикавказских архиереев участвовал в торжествах по случаю ежегодного перенесения Моздокского чудотворного образа Пресвятой Богородицы во Владикавказ. Для подобных событий и прославления Богородицы перед ее Моздокской иконой преосвященный Антонин составил особый акафист . Это его творение указом Святейшего Синода от 27 июня 1915 года было разрешено к церковно-богослужебному употреблению .

На состоявшемся в ноябре 1913 года Съезде духовенства епархии было решено, ввиду оскудения средств в Моздокском Успенском соборе, требующем ремонта, больше не совершать изнесение из Моздока Иконы Божией Матери. Архиепископ Питирим, бывший тогда еще правящим архиереем во Владикавказе, не подписал это решение Съезда, оставив его на суд преемника по кафедре. Епископ Антонин в своей резолюции писал: "Постановления, изложенного в этом журнале, я утвердить не могу. Я почел бы себя тяжко прегрешившим перед Пречистою, если бы дерзнул отменять то, что установлено Высшей церковной властью и что так бережно поддерживалось моими преосвященными предместниками Владимиром, Гедеоном и Агапитом "ради духовной пользы" всей владикавказской паствы" .

4 декабря 1914 года Моздокская икона была принесена для поклонения ей императором Николаем II во время его однодневного визита во Владикавказ .

В начале января 1917 года, измученный приступами малокровия, епископ Антонин взял отпуск и приехал в Москву. Два месяца он находился на излечении в больнице на Патриарших прудах.

В это время 21 января состоялось заседание Синода. На нем было решено уволить епископа Антонина на покой. Увольнение мотивировалось продолжительной болезнью архипастыря. При этом "ему не было указано ни места пребывания, ни утверждена пенсия. "Милости ради" его приютили в Богоявленском монастыре" .

Епископу Антонину больше не удалось побывать во Владикавказе, где остались его личные вещи и "погибла лучшая его библиотека" .

Период правления Владикавказской епархией епископа Антонина не был настолько ярким и значительным, как, например, преосвященных Иосифа (Чепиговского) и Владимира (Сеньковского). Однако Преосвященный Антонин не был заурядным архиереем. Его деятельность характеризуется активным участием в церковной жизни, частыми поездками по епархии, многочисленными богослужениями и проповедями, доступным общением с паствой. К сожалению, все же, в Истории Русской церкви преосвященный Антонин стяжал печальную известность как один из лидеров обновленческого раскола.